Перси Джексон и последний олимпиец - Страница 67

- В таком случае, какие шансы есть у нас? - спросил я. - Нам не удастся дотянуть до следующего дня.

- Нам придется, - сказала Талия. - Я позабочусь о том, чтобы установить несколько новых ловушек вокруг периметра.

Выглядела она изнуренной. Ее куртка была измазана в грязи и пыли, которая осталась от монстров, но ей удалось встать на ноги, после чего она пошатнулась.

- Я ей помогу, - решил Хирон. - Мне следует убедиться в том, что мои собратья не хватят лишку с рут-биром.

Я подумал, что выражение "хватить лишку" довольно точно характеризует "Команду пони". Хирон поскакал прочь, оставляя меня и Аннабет наедине.

Она очистила слизь от монстра со своего ножа. Я видел, как она делает это, сотни раз, но прежде никогда не задумывался, почему она так сильно беспокоится об этом клинке.

- По крайней мере, с твоей мамой все в порядке, - отметил я.

- Если считать битву с Тифоном в порядке вещей, - она задержала на мне взгляд. - Перси, даже с поддержкой кентавров я начинаю думать, что...

-Я знаю. - У меня было плохое чувство, что это может быть наш последний шанс поговорить, и я чувствовал, что было миллион вещей, о которых я не сказал ей. -Слушай, былj несколько... несколько видений, Гестия показала их мне.-

- Ты имеешь в виду о Луке?-

Возможно, это было только предположение, но я чувствовал, что Аннабет знала то, что я скрывал. Возможно, она видела собственные сны.

- Да,- сказал я. - Ты, Талия и Лука. Ваша первая встреча. И день, когда вы встретили Гермеса.

Аннабет вложила свой клинок в ножны.

- Лука обещал, что никогда не сделает мне больно. Он сказал... он сказал, что мы будем новой семьей, и она окажется лучше, чем его.

Ее глаза напомнили мне о той семилетнюю девочке на аллее - злой, испуганной, отчаянно нуждающейся в друге.

- Талия говорила со мной до этого, - сказал я. - Она боится...

- Что я не смогу встретиться с Лукой, - несчастно проговорила она.

Я кивнул

- Но есть кое-что еще, что ты должна знать. Этан Накамура, кажется, думает, что Лука все еще живет в своем теле, может быть, даже пытается побороть власть Кроноса.

Аннабет попыталась это скрыть, но я почти мог видеть, как работает ее мозг, просчитывая возможности, может быть, начиная надеяться

- Я не хотел тебе говорить, - признался я.

Она взглянула на Эмпайр Стэйт Билдинг.

- Перси, огромную часть своей жизни я чувствовала, что все постоянно меняется. У меня не было никого, кому бы я могла доверять.

Я кивнул. Это было тем, что полубоги могут понять.

- Я убежала, когда мне было семь ,- сказала она. - Потом, с Талией и Лукой, я думала, что нашла новую семью, но почувствовала, что это было не так почти сразу же. Что я говорю... Я ненавижу, когда люди подводят меня, когда вещи меняются. Я думаю, поэтому я хочу быть архитектором.

- Чтобы создать что-нибудь постоянное,- сказал я. - Памятник, который простоит тысячу лет.

Она посмотрела мне в глаза.

- Полагаю, это опять звучит как моя роковая слабость

Несколько лет назад в Море Чудовищ Аннабет рассказала мне о своей самой большой слабост и- высокомерии, она думала, что может исправить все. Я даже видел отблеск ее самого горячего желания, показанного ей сиренами. Аннабет видела своих отца и мать вместе, стоящих у перестроенного Манхэттэна, спроектированного Аннабет. И Лука тоже был там - снова хороший, радушно принимая ее в доме...

- Думаю, я понимаю что ты чувствуешь ,- сказал я. - Но Талия права. Лука предавал тебя уже столько раз. Он стал злым еще до Кроноса. Я не хочу, чтобы он больше причинял тебе боль.

Аннабет поджала губы. Я понимал, что она старается не злиться.

- И ты поймешь, если я продолжу надеяться, что есть шанс, что ты ошибаешься?

Я отвернулся. Я ощущал, что сделал все, что мог, но это не помогло мне почувствовать себя лучше.

Через дорогу обитатели домика Аполлона разбивали полевой госпиталь, чтобы помочь раненым - множеству полукровок и почти стольким же охотницам. Я наблюдал за работой медиков и думал о наших мизерных шансах удержать Олимп.

Внезапно я уже был не там.

Я стоял в большом темном баре с черными стенами, неоновыми вывесками и группой празднующих. Вывеска над баром гласила: "С днем рождения, Бобби Эрл." Музыка в стиле кантри лилась из колонок. Большие парни в джинсах и рабочих футболках заполонили бар. Официанты лавировали с подносами полными напитков и кричали друга на друга. Это было как раз одно из тех мест, куда моя мама никогда не давала мне ходить.

Я застрял в самом конце зала, прямо рядом с уборными (которые пахли не слишком хорошо) и парой старых игровых автоматов.

- О, отлично, ты здесь.- сказал мне парень, сидевший у автомата с Пакманом. - У меня есть диетическая кола.

Это был приземистый человек в леопардовой гавайской рубахе, фиолетовых шортах, красных беговых кроссовках и черных носках, что определенно не помогало ему смешаться с толпой. Его нос был ярко-красным. Его черные кучерявые волосы были замотаны повязкой, как будто он выздоравливал после контузии.

Я моргнул

- Мистер Ди?

Он вздохнул, не отрывая глаз от игры.

- Серьезно, Питер Джонсон, когда ты научишься узнавать меня с первого взгляда.

- Примерно тогда же, когда вы выучите мое имя, - буркнул я. - Где мы?

- На дне рождения Бобби Эрла, - сказал Дионис. - Где-то в прекрасной сельской Америке.

- Я думал, Тифон сбил вас с неба. Они сказали, что вы разбились.

- Твое беспокойство очень трогательно. Я и разбился. Очень болезненно. Фактически, часть меня все еще погребена под ста футами булыжников в заброшенной угольной шахте. Потребуется еще несколько часов, прежде чем у меня будет достаточно сил, чтобы восстановится. Но в данный момент часть моего сознания находится здесь.